Ему четыре года, и о нем всегда хорошо заботились. Когда он был маленьким, у мужа ещё была своя компания, он брал Тора с собой, тот бегал по офису и играл со всеми. Естественно, все ему совали еду. Выходные он часто проводил у обожающей его матери мужа.
Но если не знать его историю, то можно подумать, что перед тобой - глубоко травмированная многолетним недоеданием собака.
Без него не обходится ни один прием пищи. Даже бутерброд в уголке тайком съесть не даст. Подходит. Смотрит прямо тебе в глаза. Садится напротив. Его и без того огромные и красные, как у всех боксеров, глаза увеличиваются еще вдвое и наполняются слезами. Подбородок дрожит. Изо рта стекает слюна, которую он мужественно сглатывает.
Причем перед этим он мог сожрать три миски еды. Но он всегда хочет ещё, и не важно, что именно. Лайм - о да! Луковица? Да, очень вкусно, а ещё есть?
Еду нельзя оставлять в пределах досягаемости, мусор тоже. Особенно мусор!
Вчера ночью столкнулись с ним на месте преступления.
Я часто забываю есть днём, поэтому иногда ночью просыпаюсь от голода. Иду на кухню. Включаю свет. Вижу Тора с прищуренными от яркого света глазами и остатком багета в зубах. А у меня на этот багет тоже были планы, между прочим.
Короче, встретились в ночи пищевой аддикт с фрустрантом.
Пока бегала за телефоном, чтобы сфотографировать Тора, от багета уже ничего не осталось, только вся кухня в крошках и слюнях. Вот так соберёшься перекусить ночью, а вместо этого моешь пол.
